ОРУЖЕЙНАЯ ПАЛАТА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

Учреждение в составе царского двора, давшее название художественной школе (кон. 30-х - 40-е гг. XVII в.- 1-я треть XVIII в.) в московском искусстве позднего средневековья; 1-й музей в Москве, в наст. время находится в составе Музеев Московского Кремля (см. в ст. Московский Кремль), крупнейшее собрание исторических драгоценностей, гос. регалий и художественных сокровищ, происходящих из царской и патриаршей казны.

Фундаментом для изучения истории О. п. стали публикации архивных документов, осуществленные А. Е. Викторовым, И. Е. Забелиным, Г. Д. Филимоновым. Деятельность О. п. как художественного центра представлена в работах А. И. Успенского, который освещал вопросы состава художников, объема их работ, социального и материального положения. Значимость церковных произведений мастеров О. п., демонстрировавших высокую степень развития как художественной, так и духовной жизни своей эпохи, долгое время не признавалась советскими историками искусства, хотя они отдавали первенство этой школе в распространении в Московской Руси XVII в. портретного жанра в европ. формах. В 80-х гг. XX в. к изучению деятельности школы О. п. и ее мастеров обратилась В. Г. Брюсова. Она буквально заполнила лакуну в истории рус. живописи, в т. ч. и благодаря открытию имен выдающихся мастеров. В кон. 80-х - нач. 90-х гг. XX в. растущий интерес к школе О. п. как среди искусствоведов и историков, так и среди коллекционеров объясняется желанием осмыслить ее роль в художественной и духовной жизни страны в период Нового времени, оценить количество и степень сохранности произведений.

Своим наименованием О. п. обязана деятельности мастеров, создававших или украшавших предметы вооружения, в т. ч. парадные. Художники О. п. как «государевы» мастера, т. е. как участники различных производств, организованных при царском дворе, упоминаются в документах с кон. XVI - нач. XVII в., напр. Стефан Арефьев, Истома Савин и его потомки Назарий и Никифор, Прокопий Чирин. Большая часть сохранившихся произведений мастеров О. п. досмутного периода в наст. время известна только благодаря заказам представителей наиболее состоятельных и близких ко двору родов, таких как Годуновы или Строгановы.

Подобно др. институтам дворцового хозяйства и быта в период Московского царства, О. п. была частью сложной структуры и включала различные подразделения. В ее состав входили «палаты», связанные с обработкой драгоценных металлов (Золотая и Серебряная) для последующего производства вооружения, прежде всего парадного и церемониального, посуды и утвари как церковной, так и светской. В соответствии со своими способностями мастера получали разные разряды (статьи, звания), каждый из к-рых имел 3 степени (1-я была высшей); с 60-х гг. XVII в. появилось звание ученика и помощника. Иконописцы и живописцы были следующих разрядов: городовые - ожидавшие вызова из др. городов в столицу для участия в крупных работах, кормовые - получавшие «корм» (продукты, одежду, ткани) и жалованные - наиболее привилегированные мастера, получавшие не только «корм», но и денежное вознаграждение за выполненную работу, т. е. по заслугам (в период расцвета О. п. количество жалованных мастеров не превышало 16 чел., см.: Федотов. 2003). При аттестации иконописца для определения его принадлежности к тому или иному разряду в О. п. практиковалось поручительство, как гарантия профессиональных способностей и ответственности мастеров, некое подобие цеховой дисциплины.

Мастера О. п. ввели в иконописную практику новые стилистические приемы с элементами натурализма («живоподобия», «живства») и технические принципы. В кругу этих мастеров были созданы первые рус. трактаты, посвященные живописному искусству (авторы трактатов Иосиф Владимиров и Симон Ушаков); среди мастеров О. п. была распространена практика подписывать свои произведения. Благодаря этим мастерам в России получил развитие жанр портрета. Знакомству с зап. произведениями и приемами искусства способствовало то, что в царских мастерских работали иноземные мастера, закупалось европ. оружие, поступали в качестве посольских и иных даров декоративные предметы, гравюры.

Главный мастер, создатель стиля и школы О. п.- иконописец Симон Ушаков, уроженец Суздаля. Натурализм в стиле О. п. являлся не только подражанием европейской религиозной живописи сер. XV-XVI в., он сочетался с классическими для древнерусской иконописи приемами плавного (сплавленного) многослойного письма. Более свободная манера нашла применение в живописи фона-ландшафта, где могли быть воспроизведены европ. архитектурные формы. Возможности гос. казны позволяли использовать передававшие богатство цвета драгоценные краски, золотую разделку в ассисте, «двойник» (послойное сочетание серебра и золота). Для Ушакова, как и для мн. лучших иконописцев О. п., характерны начитанность и высокая образованность в сфере богословия.

Расцвет творчества мастеров О. п. пришелся на посл. треть XVII в. Верность новым приемам стиля и техники способствовала созданию школы О. п.: к числу учеников Ушакова принадлежит целый ряд мастеров - Г. Т. Зиновьев, И. Максимов, Т. И. Филатьев, Е. И. Шестаков.

Мастера О. п. принимали участие в росписях царских и патриарших храмов, в написании икон для их иконостасов, в т. ч. походных, в украшении жилых покоев царских дворцов. В обязанности художников входили знаменование (перевод рисунка на тканевую основу) шитых предметов и написание икон на ткани для походных церквей, роспись различных вещей для дворцового быта и интерьеров, создание орнаментов для предметов придворного церемониала и вооружения. Для мн. икон специально заказывали оклады мастерам Серебряной и Золотой палат. Штат художников был обширен и охватывал почти всех наиболее квалифицированных мастеров страны. Городовые мастера, следуя стилю ведущих иконописцев, знакомили с новыми тенденциями мастеров в своих родных краях, что способствовало росту влияния школы О. п. Мастера осваивали различные технологии: напр., гравер и иконописец В. Андреев ввел в русское искусство сложные аллегорико-символические изводы, такие как «Древо/ Плоды страданий Христовых».

В период расцвета О. п. сосредоточила в себе силы лучших художников, происхождением связанных как с Москвой, так и с др. городами (Суздалем, Ярославлем и др.) и даже странами. Учениками О. п., а впосл. самостоятельными мастерами становились выходцы из разных земель, напр. поляк Байковский, или из разных сословий, как Вургаров или уроженец с. Павлова Нижегородского у. Никита Иванов Ерофеев Павловец. Работа в О. п., как и в др. цеховых институтах, становилась наследственным ремеслом, складывались династии: Карповы (Поповы), Федор и Иван - кормовые иконописцы, Зубовы - иконописцы и граверы, Максимовы, Улановы, братья Кирилл (в иночестве Корнилий) и Василий.

Статус О. п. и ее мастеров предопределил распространение ее художественных приемов в рус. городах, особенно в поволжских (в Ярославле, Муроме, Костроме, Казани), способствовал появлению последователей школы О. п.: Гурия Никитина из Кинешмы, М. М. Потапова из Осташкова, Федора Рожнова из Казани. Копии-зарисовки произведений О. п. составляли часть собиравшихся на местах практических руководств: на листах Сийского иконописного подлинника (создан в Антониевом Сийском мон-ре, вероятно, в посл. трети XVII в.) иконник «Васка Мамонтов Уваровых с Шеренги», к-рый принял постриг с именем Никодим, ставший архимандритом Сийского мон-ря, указал имена Прокопия Чирина, Истомы Савина, Симона Ушакова, Семена Спиридонова Холмогорца.

Работы мастеров О. п. поступали в мон-ри и храмы правосл. Востока, напр. на Синай, в качестве дипломатических и иных даров, украшая моленные кельи и монастырские кафоликоны (Рус. иконы Синая. 2015. С. 66, 68, 278-298, 319-332; Кат. II-30-34, 41, 42). Мастерам О. п. доверяли создание копий чудотворных и чтимых икон правосл. Востока (Ушакову - копию Киккской иконы Божией Матери, Рожкову - Иверской иконы Божией Матери). Были созданы оригинальные изводы, прославляющие Русское гос-во и правосл. Церковь (Древо государства Российского (Похвала Владимирской иконе Божией Матери), 1663, ГТГ), которые пользовались популярностью у др. иконописцев (сохр. прориси, см.: Комашко. 2017. Кат. 62) и оказали влияние на изводы Соборов местных святых, напр. Новгородских (иконы письма свящ. Г. Алексеева 1726 и 1728 гг., ГИМ и ГТГ). Одним из важных видов деятельности О. п. было поновление древних и ветхих икон, иногда с полной заменой красочного слоя и левкасной основы. В Успенском соборе Московского Кремля К. Улановым в 1699 г. была т. о. поновлена икона сер.- 2-й пол. XI в. «Спас царя Мануила/Златая Риза»; Г. Т. Зиновьевым в 1700 г.- икона кон. XIV - нач. XV в. из владимирского Успенского собора, известная как «Спас митрополита Киприана». Поновление не подразумевало замены изображения; исполненное грамотно, оно сохраняло древнюю живопись на века. Напр., Рожнов в 1701 г. поновил в Успенском соборе икону Похвалы Пресв. Богородицы с клеймами Акафиста (3-я четв. XIV в.). Мастера О. п. продолжали следовать изводам почитаемых икон, напр. «рублевскому» изводу Св. Троицы (Ушаков - «Св. Троица», 1671, ГРМ; Ушаков, Н. Павловец - «Св. Троица» из Троицкой ц. с. Ознобишина, 1677, ГМЗК; Уланов - «Св. Троица, с деяниями», 1689/90, Устюженский краеведческий музей).

С переездом двора в новую столицу О. п. была реорганизована, что, по мнению совр. историков, нанесло урон сложившейся системе взаимоотношений между царским двором, иконописцами, живописцами, мастерами малых форм и качеству художественных кадров. Отдельные мастера были переведены в С.-Петербург, в Оружейную канцелярию, организацией к-рой с 1710 г. занимался М. Аврамов. Ему же было поручено создание и управление С.-Петербургской типографией (с 1711). Часть мастеров продолжала работать в Москве.